В настоящее время в тюрьмах и колониях России (35 женских колоний) содержится около 60 тыс. женщин, что составляет более 5% тюремного населения. Всего в России проживает 78, 6 млн. женщин, что составляет 53,1 % всего населения. На 100 тыс. населения приходится примерно 40 женщин, лишенных свободы. Подавляющее большинство осужденных женщин отбывает наказание вдалеке от дома (в отличие от мужчин, колонии для которых есть практически в каждой области). В исправительных учреждениях России содержатся около 1300 несовершеннолетних девушек (они содержатся в трех воспитательных колониях), что составляет более 6,2% от общего количества несовершеннолетних и около 2% от количества женского тюремного населения. Кроме того, в России существуют две колонии строгого режима для опасных рецидивисток. Одна из них находится в г. Березняки (Пермская область), другая - в пос. Шахово, Орловской области.В российских следственных изоляторах (СИЗО) содержатся около 20 тысяч женщин. Известно о существовании трех новых женских СИЗО - в Екатеринбурге, Москве и в Санкт-Петербурге. Все остальные СИЗО смешанные: в них содержатся преимущественно мужчины, но есть и камеры для женщин.
Условия жизни в исправительных учреждениях, созданы без учета психологических, физиологических и других особенностей женского существа. Будучи изолированы от общества, проживая в огромных дортуарах, где помещается от 70 до 100 человек, часто не имея никакой финансовой или моральной поддержки извне, женщины полностью теряют социальную адаптацию; страдает их волевая сфера, способность приспособится к условиям жизни на воле.
Удаленность от дома намного уменьшает и без того малое число разрешенных свиданий с мужем, с детьми, родными (не каждому по силам и по средствам ехать для свидания так далеко), дополнительно разрывает и так нарушенные арестом семейные связи. Лишение свободы переносится женщинами мучительнее, чем мужчинами. Санитарно-гигиенические условия не учитывают особенности женской физиологии - повсеместно отмечается отсутствие или недостаток элементарных средств гигиены, минимальных жизненных удобств, достаточного количества одежды и белья, невозможность нормальной стирки и т. п.
Психологически трудны для женщин многие требования режима: единая форма одежды, необходимость ходить строем, отсутствие личных вещей (кроме зафиксированных в перечне, который у женщин почти совпадает с мужским) и т. п. Женщина подчинена тем же режимным требованиям, что и мужчина, - то же число положенных свиданий, посылок, тот же труд на всех (за редкими исключениями) видах работ, те же наказания, вплоть до ШИЗО.
Их дети, повторяя судьбу матерей, воспитываются у родственников или в детских домах. Даже те из них, кто способен заботится о ребенке, часто не имеют для этого реальной возможности - в колониях, приспособленных к проживанию матерей с детьми до трех лет, матери вынуждены жить отдельно от детей, содержащихся в детских домах, расположенных в изолированных локальных зонах. Единственная родительская функция у таких мам - прогулка с ребенком в течении часа-двух в день. Если в доме матери и ребенка (ДМР) или в самой колонии объявлен карантин - мать отчуждается от ребенка на длительный срок, в иных случаях на месяц и более.
Результатом отбытия наказания становится рецидивная преступность, причем даже те женщины, которые попали в места лишения свободы в зрелом возрасте и имели до этого хорошую социальную адаптацию, после 3-4 летнего пребывания в условиях изоляции (а это средний срок наказания для женщин) теряют социальные связи, лишаются нормального социального окружения, получают сильнейшую психологическую деформацию - все это мешает им найти свое место в обществе и, в результате, приводит назад на тюремную койку. Указанное вовсе не означает, что все женщины попавшие в места лишения свободы - отбросы общества, хотя общество, безусловно, отворачивается от них, - многие из этих женщин по-настоящему даровиты, среди них есть талантливые поэтессы, художницы, мастерицы на все руки. Из тюремных образчиков устойчивых стереотипов годится такой: многие женщины, попавшие в места лишения свободы и пробывшие там определенное время – свой срок, например (а сроки у женщин совсем не малые – средний - 3,5 года - дольше, чем у мужчин, между прочим) привыкают жить при тюремном режиме, и чувствуют себя в тюрьме себя гораздо удобнее, чем на воле. Не любят ее, окаянную, но на свободе им еще тяжелей. Вот они и возвращаются в нее, чуть только вышли.
Безусловно, система исполнения наказания нуждается в реформировании, в более ясной формулировке целей и задач системы, в которых должна быть учтена необходимость социальной адаптации человека, без которой невозможен его возврат в общество, потребность в принятии самостоятельных решений, возможность правильно решать сложные житейские проблемы.
Удаленность от дома намного уменьшает и без того малое число разрешенных свиданий с мужем, с детьми, родными (не каждому по силам и по средствам ехать для свидания так далеко), дополнительно разрывает и так нарушенные арестом семейные связи. Лишение свободы переносится женщинами мучительнее, чем мужчинами. Санитарно-гигиенические условия не учитывают особенности женской физиологии - повсеместно отмечается отсутствие или недостаток элементарных средств гигиены, минимальных жизненных удобств, достаточного количества одежды и белья, невозможность нормальной стирки и т. п.
Психологически трудны для женщин многие требования режима: единая форма одежды, необходимость ходить строем, отсутствие личных вещей (кроме зафиксированных в перечне, который у женщин почти совпадает с мужским) и т. п. Женщина подчинена тем же режимным требованиям, что и мужчина, - то же число положенных свиданий, посылок, тот же труд на всех (за редкими исключениями) видах работ, те же наказания, вплоть до ШИЗО.
Их дети, повторяя судьбу матерей, воспитываются у родственников или в детских домах. Даже те из них, кто способен заботится о ребенке, часто не имеют для этого реальной возможности - в колониях, приспособленных к проживанию матерей с детьми до трех лет, матери вынуждены жить отдельно от детей, содержащихся в детских домах, расположенных в изолированных локальных зонах. Единственная родительская функция у таких мам - прогулка с ребенком в течении часа-двух в день. Если в доме матери и ребенка (ДМР) или в самой колонии объявлен карантин - мать отчуждается от ребенка на длительный срок, в иных случаях на месяц и более.
Результатом отбытия наказания становится рецидивная преступность, причем даже те женщины, которые попали в места лишения свободы в зрелом возрасте и имели до этого хорошую социальную адаптацию, после 3-4 летнего пребывания в условиях изоляции (а это средний срок наказания для женщин) теряют социальные связи, лишаются нормального социального окружения, получают сильнейшую психологическую деформацию - все это мешает им найти свое место в обществе и, в результате, приводит назад на тюремную койку. Указанное вовсе не означает, что все женщины попавшие в места лишения свободы - отбросы общества, хотя общество, безусловно, отворачивается от них, - многие из этих женщин по-настоящему даровиты, среди них есть талантливые поэтессы, художницы, мастерицы на все руки. Из тюремных образчиков устойчивых стереотипов годится такой: многие женщины, попавшие в места лишения свободы и пробывшие там определенное время – свой срок, например (а сроки у женщин совсем не малые – средний - 3,5 года - дольше, чем у мужчин, между прочим) привыкают жить при тюремном режиме, и чувствуют себя в тюрьме себя гораздо удобнее, чем на воле. Не любят ее, окаянную, но на свободе им еще тяжелей. Вот они и возвращаются в нее, чуть только вышли.
Безусловно, система исполнения наказания нуждается в реформировании, в более ясной формулировке целей и задач системы, в которых должна быть учтена необходимость социальной адаптации человека, без которой невозможен его возврат в общество, потребность в принятии самостоятельных решений, возможность правильно решать сложные житейские проблемы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий